История движения прерафаэлитов закончилась вместе с творчеством Бёрна-Джонса, оставив мастерам XX века большое наследство благодаря возвышенной вере в искусство и творческим достижениям, изменившим отношение общества и художников к живописи, оформлению книги и декоративно-прикладному искусству. Живопись прерафаэлитов являет собой переход от романтизма к символизму начала ХХ столетия, который, может быть, правильнее было бы именовать неоромантизмом: он вновь открыл простор фантазии, устремлённости за пределы повседневности.
"Шиповник. Спящая принцесса" 1870-1890
Наконец, очередь дошла до старой феи. Старуха наклонилась над кроваткой и, тряся головой больше от досады, чем от старости, сказала, что принцесса уколет себе руку веретеном и от этого умрёт. Все так и вздрогнули, узнав, какой страшный подарок приготовила для маленькой принцессы злая колдунья. Никто не мог удержаться от слёз.
И вот тут-то из-за полога появилась юная фея и громко сказала:
Не плачьте, король и королева! Ваша дочь останется жива. Правда, я не так сильна, чтобы сказанное слово сделать несказанным. Принцесса должна будет, как это ни грустно, уколоть себе руку веретеном, но от этого она не умрёт, а только заснёт глубоким сном и будет спать целых сто лет, до тех пор, пока её не разбудит прекрасный принц.
"Шиповник. Заколдованный лес" 1870-1890
В заколдованных лесах, средь бессмертных гор,
Где величием пугал замок Камелот.
Завладела светом тьма, город опустел-
Битва сил Добра и Зла на арене сфер.
....................
На арене сфер горит дьявольский огонь.
В круг магический вошли братья Камелот.
Двух мечей стальная власть, сила двух щитов.
Их призванье: укрощать неземных врагов.
И слетелось вороньё, закипала кровь.
Всюду пахло колдовством - шёл великий бой.
Захотели силы тьмы братьев разлучить
И сомненье в двух сердцах тайно поселить.
Но иллюзии обман воинов не берёт-
Проиграли силы зла братьям Камелот.
Через долгие века легенда оживёт
И создаст король Артур орден Камелот.
Эдуард Берн-Джонс "Битва Персея с драконом" 1878
Один из наиболее распространенных мифологических сюжетов — сражение с драконом: герой, благодаря своей отваге, побеждает дракона, завладевает
его сокровищами либо освобождает пленную принцессу. Этот сюжет рассказывает о двойственности природы человека, о внутреннем конфликте между светом и тьмой, о силах бессознательного, которые могут быть использованы для достижения как созидательных, так и разрушительных целей. Битва с драконом символизирует те трудности, которые человеку необходимо преодолеть, чтобы овладеть сокровищами внутреннего знания, одержать победу над своей низменной, темной природой и достичь
самообладания. Подвиги Геракла, освобождение Андромеды Персеем, бой Ясона с драконом в сказании об аргонавтах, легенда о скандинавском герое Сигурде и его
победе над драконом Фафниром, бой святого Георгия с драконом лишь некоторые тому примеры. Каждый из них дает свой совет, как сражаться с собственной тьмой. И хотя дракон, подобно египетскому Сету, причиняет жестокую боль, он помогает человеку познать себя.
"Афродита и Галатея" 1868-1878
Однажды Пигмалиону удалось вырезать из драгоценной слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты. Чем чаще любовался Пигмалион своим творением, тем больше находил в нем достоинств. Ему стало казаться, что ни одна из смертных женщин не превосходит его статую красотой и благородством. Ревнуя к каждому, кто мог бы ее увидеть, Пигмалион никого не пускал в мастерскую. В одиночестве - днем в лучах Гелиоса, ночью при свете лампад - восхищался юный царь статуей, шептал ей нежные слова, одаривал цветами и драгоценностями, как это делают влюбленные. Он назвал ее Галатеей, одел ее в пурпур и посадил рядом с собой на трон. Во время праздника Афродиты, отмечавшегося всеми островитянами, Пигмалион в загородном святилище богини принес ей жертвы с мольбой:
- О, если бы у меня была жена, похожая на мое творение.
Много жарких молитв услышала богиня в свой день, но снизошла к одному Пигмалиону, ибо знала, что нет на всем Кипре человека, любившего так горячо и искренне, как Пигмалион. И трижды вспыхнул в алтаре жертвенный огонь в знак того, что Афродита услышала Пигмалиона и вняла его мольбе.
Не чуя под собой ног, помчался царь во дворец. И вот он в мастерской, рядом со своей рукотворной возлюбленной.
"Мария Зэмбэко" 1870
"Даная и медный замок" 1888
Царю Акрисию было предсказано, что он будет убит сыном своей дочери, поэтому заключил Данаю в подземный медный дом и приставил к ней служанку. Зевс, пораженный красотой девушки, проник к ней в виде золотого дождя, который дал жизнь Персею.
"Вифлеемская звезда" 1887-1890
"И явися нам звезда неизреченная, отлучена от всех звезд. Не бысть бо ни от седми планит, ни от когошник, ни от мечник, ни от стрелець, ни от власатых (перечисляются народные названия комет. - Ю. М.), но пресветла, яко солнце, и радостна".
Вообще в древности было широко распространено представление, что при рождении великого человека на небе загорается новая яркая звезда. Такое утверждали, например, про понтийского царя Митридата VI Евпатора, появившегося на свет в 132 году до н.э. У евреев мессианистские идеи настолько прочно связались с ожиданием новой звезды, что руководитель антиримского восстания в Иудее, объявивший себя мессией, стал зваться Бар-Кохба, что значит "сын звезды", первых христиан было принципиально важным верить (и уверять остальных), что их учитель - истинный Мессия, явившийся в этот мир в полном соответствии с предсказаниями пророков. Сам Иисус, по-видимому, ничего не рассказывал об обстоятельствах своего рождения. Его последователям приходилось домысливать их самостоятельно. Опорные моменты были заданы: рождение в Вифлееме, чудесная звезда, приход царей в Иерусалим...
"Благовещенье" 1876-1879
"Зеркало Венеры" 1870-1876
"Последний сон короля Артура" 1881-1898
"Охотничьи угодья Купидона" 1885
"Любовь среди руин" 1893 Галерея Тейт, Лондон
"Зловещая голова Медузы Горгоны" 1885
"Снаряжение Персея" 1885 Национальная галерея, Лондон
"Прикованная Андромеда" 1885-1888
В соответствии с мифом Андромеда, дочь царицы Кассиопеи, была прикована к скале на растерзание морскому чудовищу за грехи свой матери, но была спасена случайно пролетавшим мимо в крылатых сандалиях сыном Зевса героем Персеем.
Бёрн-Джонс (Burne-Jones) Эдуард Коли (1833-1898), английский живописец, рисовальщик, мастер декоративно-прикладного искусства. Родился в Бирмингеме 28 августа 1833 в скромной семье столяра-рамочника. Принадлежал к младшему поколению прерафаэлитов. Стремясь к возрождению духовности и наивной поэзии средневекового и раннего ренессансного искусства, Бёрн-Джонс стилизовал формы своих произведений в духе итальянской живописи XV века.
Декоративно-изощренные композиции Бёрн-Джонса на религиозные и мифологические сюжеты (“История Пигмалиона”, 1869-1879, Бирмингем, Художественная галерея и городской музей; “Зеркало Венеры” 1872-1877, Лиссабон, Национальный музей старого искусства; “История Персея” после 1875, Штутгарт, Городское собрание; “Золотая лестница”, 1876-1880, “Король Кофетуа и нищенка”, 1880-1884, “Любовь среди руин”, 1893, - все картины в Галерее Тейт, Лондон) отличаются чертами романтической взволнованности и идеализацииотличаются чертами романтической взволнованности и идеализации, гибким линейным ритмом, тяготением к орнаментальности. С 1853 года Берн-Джонс учится на богословском факультете в Экситер-колледже Оксфорда, но тяга к искусству оказалась сильнее, и с 1856 года посещает студию живописи Данте Габриэла Россетти.
Между 1859 и 1873 годами Берн-Джонс совершает несколько путешествий в Италию, что позволяет ему лучше узнать творчество Мантеньи, Боттичелли и Микеланджело. Совершая поездку вместе с Джоном Рёскиным, убедившим живописца заняться копированием старых мастеров венецианской школы, Эдуард Берн-Джонс обновляет свою технику. В стиле художника с этих пор заметны признаки новых влияний, что в конце концов приносит ему славу и рыцарское звание, дарованное художнику как открывателю новой эпохи в искусстве.
В 1864 году он избран в члены Старого общества акварелистов. В 1877 году художник представляет свои произведения на первую выставку в галерее Гровнор и становится постоянным участником ее салонов вплоть до 1887 г. Известность Берн-Джонса растет, выходя далеко за пределы Англии. В период царствования королевы Виктории британцы начинают все больше думать об имперской роли своей страны.
Возрастает интерес к античной литературе и к истории Древней Греции и Рима, а также к легендарному прошлому самой Британии. Эдвард Берн-Джонс становится мастером и античных и средневековых сцен, создавая работы, подобные серии "Пигмалион" или "Король Кофетуа и нищая девушка", в которых сквозит воспитательный мотив превосходства благородства души над земными богатствами. В 1882 году на Всемирной выставке в Париже Бёрн-Джонс вместе с Фредериком Лейтоном представляет Англию. В 1885 году Эвард Берн-Джонс избирается ассоциированным членом Королевской Академии Художеств.
В 1894 году Бёрн-Джонс получает титул баронета; приходит слава, увенчивая его наградами. Последние годы его жизни посвящены большим композициям на литературные темы. Выполненные Бёрн-Джонсом для мастерских У.Морриса иллюстрации, эскизы гобеленов, мозаик, витражей, предметов декоративно-прикладного искусства способствовали возрождению английских художественных ремесел. Умер Бёрн-Джонс в Лондоне 17 июня 1898 года.
Дневник Алевтины Князевой
www.liveinternet.ru/users/3370050/
Очень люблю картины и витражи этого художника, но биографию знаю не слишком хорошо. Поэтому текст, повествующий о его жизни, с некоторыми сокращениями будет взят из сети, ну а иллюстрации - из моей коллекции. Заранее предупреждаю, что названия некоторых картин не знаю.
Сэр Эдвард Коли Бёрн-Джонс родился 28 августа 1833 года в скромной семье рамочника-золотильщика в Бирмингеме. Он получает начальное образование в бирмингемской Школе короля Эдварда. Одаренный рисовальщик, с 1848 года Эдвард посещает вечерние курсы в правительственной школе дизайна. В 1853 году, решив стать священником, поступает в Экситер-колледж Оксфорда, одного из старейших университетских городов Англии (основан в XII в). Знакомится там с Уильямом Моррисом - студентов связывает тесная дружба и общая страсть к искусству. Там они впитывают дух Средневековья и видят в нем источник творческого вдохновения.
Узнав о Братстве прерафаэлитов из статей критика Джона Рёскина, в доме одного из друзей они увидели акварель Данте Габриэля Россетти "Данте, рисующий ангела" (1853 г.), которая произвела на молодых людей такое сильное впечатление, что прерафаэлиты становятся для них идеалом в живописи, а Данте Габриэль Россетти - кумиром.
Уильям Моррис и Эдвард Бёрн-Джонс принимают решение отказаться от богословия ради живописи. В 1855 году молодые люди покидают Оксфорд, окончательно решив посвятить себя искусству, обратившись к Россетти за разрешением участвовать в их журнале. Со знакомства Россетти с этими двумя студентами Оксфордского университета начался новый этап в движении прерафаэлитов. В это время группа прерафаэлитов развивает в своем творчестве круг тем на основе Нового Завета и средневековых легенд. Берн-Джонс знакомится с Рёскиным и Россетти в начале 1856 года, а в мае того же года он уже принят учеником в студию Россетти. В следующем году он участвует в выполнении принадлежащего учителю большого проекта стенной росписи холла оксфордского Зала Союзов. Помимо этой работы, его внимание почти всецело поглощает рисунок пером или акварелью, весьма тщательно прорабатываемый.
В 1860 году Бёрн-Джонс женится. В это время он начинает писать акварели с добавлением гуаши с бычьей желчью на коричневой основе. К этому периоду относятся два портрета обворожительной Сидонии фон Бок и ее кузины Клары фон Девитц, навеянные итальянским Ренессансом и отмеченные влиянием Россетти.
Увлечение Средневековьем заставило прерафаэлитов изменить отношение и к декоративно-прикладному искусству, противопоставив бездушным изделиям промышленного производства высокое качество вещей, сделанных ими вручную. В 1861 году Уильям Моррис открывает в Лондоне фирму "Моррис, Маршалл, Фолкнер и К". В этом магазине декоративного искусства продается все необходимое для создания домашнего интерьера: мебель, витражи, керамика, обивочные ткани, предметы искусства. К Моррису присоединяются его верные друзья Филип Уэбб, Россетти и Бёрн-Джонс.
Бёрн-Джонс работал в декоративно-прикладном искусстве в так называемой мастерской "Красный дом" Уильяма Морриса в Кенте, спроектированном в 1859 Филиппом Спикменом Уэббом по типу английского деревенского коттеджа из красного кирпича с окнами, различными по форме (квадратными, прямоугольными, круглыми), в некоторых стояли витражи, стены жилища опутывая, столь любимые прерафаэлитами вьющиеся растения. Художники своими руками делали мебель, ковры, занавески, витражи и даже дверные ручки. Данте Габриэль Россетти написал для кабинета Морриса триптих на темы стихотворений Данте Алигьери. Они учились ткать, делать посуду, набивать рисунок на ткани. Новый образ жизни привлекал людей в мастерскую Морриса. Посетителям казалось, что они попадают в самую гущу творческого процесса. Призыв "Не имейте в своем доме ничего, что бы вам не пригодилось или не казалось красивым" нашел немало последователей. Для мастерской Морисса создавались иллюстрации, эскизы гобеленов, мозаик, витражей, предметы декоративно-прикладного искуства. Во многом именно на проектах и рисунках Бёрн-Джонса держалась деятельность фирмы "Уильям Моррис и К." и издательства "Келмскотт Пресс". В шпалерах и витражах он, как правило, выполнял человеческие фигуры, а Моррис орнаменты. Здесь Бёрн-Джонс стремился к законченности и эмоциональности в трактовке лиц, несмотря на протесты Морриса, желавшего усиления декоративного начала в такого рода вещах. Создаются книги, в едином стиле оформления страницы книги, её титульного листа и переплёта. "Кентерберийские рассказы" английского поэта Джефри Чосера украшены вьющимися растительными орнаментами Средневековья, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы.
В 1861 году художник едет в Италию с Брауном и Россетти, а по возвращении активно помогает Моррису в создании его художественно-промышленной компании, для которой выполняет множество эскизов витражей, керамической облицовки, гобеленов и других предметов прикладного назначения.
Между 1859 и 1873 годами Бёрн-Джонс совершает несколько путешествий в Италию, что позволяет ему лучше узнать творчество Мантеньи, Боттичелли и Микеланджело. Совершая поездку вместе с Рёскиным, убедившим живописца заняться копированием мастеров венецианской школы, Бёрн-Джонс обновляет свою технику. В его стиле с этих пор заметны признаки новых влияний, что в конце концов приносит ему славу и рыцарское звание, дарованное художнику как открывателю новой эпохи в искусстве.
В 1864 году он избран в члены Старого общества акварелистов; участвует в выставке Общества в 1870. В 1877 году художник представляет семь своих произведений на первую выставку в галерее Гровнор; становится постоянным участником ее салонов вплоть до 1887 г. Известность Бёрн-Джонса растет, выходя далеко за пределы Англии.
В продолжение царствования королевы Виктории британцы начинают все больше думать об имперской роли своей страны. Возрастает интерес к античной литературе и к истории Древней Греции и Рима, а также к легендарному прошлому самой Британии. Бёрн-Джонс становится мастером и античных и средневековых сцен, создавая работы, подобные серии "Пигмалион" или "Король Кофетуа и нищенка", в которых сквозит воспитательный мотив превосходства благородства души над земными богатствами.
В 1882 году на Всемирной выставке в Париже он вместе с Фредериком Лейтоном представляет Англию. В 1885 году Бёрн-Джонс избирается ассоциированным членом Королевской Академии Художеств, но в 1893 г. отказывается от этого звания.
В 1894 году он получает титул баронета; приходит слава, увенчивая его наградами. Последние годы его жизни посвящены большим композициям на литературные темы. Умер художник 17 июня 1898 года.
Есть красивая легенда о молодом короле Кофетуа. Он никогда не знал женщин и сторонился их. Повсюду он искал идеал женской красоты. И лишь встретив юную нищенку, будучи поражен не только ее красотой, но и добродетелями, он почувствовал пробуждение любви.
В искусстве эта легенда нашла отражение и в литературе, и в живописи.
Популярность этой легенде принесло стихотворение Альфреда Теннисона.
Her arms across her breast she laid;
She was more fair than words can say:
Bare-footed came the beggar maid
Before the king Cophetua.
In robe and crown the king stept down,
To meet and greet her on her way;
"It is no wonder," said the lords,
"She is more beautiful than day".
As shines the moon in clouded skies,
She in her poor attire was seen:
One praised her ancles, one her eyes,
One her dark hair and lovesome mien.
So sweet a face, such angel grace,
In all that land had never been:
Cophetua sware a royal oath:
"This beggar maid shall be my queen!"
(1833)
В живописи этот сюжет получил не одно воплощение. Мне больше всего нравится то, как его трактует именно Бёрн-Джонс. Король сидит, сняв корону, и смотрит снизу вверх на девушку, которая написана светлыми тонами и кажется, излучает сияние. По-моему, удивительно поэтичная картина!.. Вот собственные слова художника: ""В картине я вижу красивый романтический сон, о том, что никогда не было и никогда не будет, который освещен неземным светом и происходит он в землях, в которые никто не определит и не вспомнит. Мое единственное желание - чтобы формы были красивыми".
"Король Кофетуа и нищенка" (1884)
Золотая лестница (1880)
В картинах Берн-Джонса современников привлекала грация задумчивых фигур с их идеальной красотой, вносящих ностальгическую нотку. Огромное полотно излучает таинственную и притягательную силу, завораживает бесконечным потоком спускающихся вниз по спирали ступеней девушек. Они удивительно похожи друг на друга: стройные, грациозные, в белых туниках, каждая с музыкальным инструментом в руках. Их можно было бы принять за ангелов, если бы не маленькое окошечко в крыше вверху картины, где на фоне неба видны белые голуби.
Мерлин во власти чар (1870-74)
Образ Мерлина дошел до нас из глубин веков кельтской культуры как образ воспитателя, верного советника и духовного защитника короля Артура. Всегда проникнутые мудростью советы молодому королю провидец Мерлин давал как пожелания или приказания. Мерлин - самый знаменитый персонаж мифо-поэтической традиции кельтов и средневековых повествований о короле Артуре. Наставник Артура был талантливым ученым, именно ему приписывают создание братства Круглого стола, возведение города Камелота, столицы королевства, и каменного кольца в Стоунхендже. Предвидя, что Артур - будущий могучий король, который объединит Британию и даст ей мир, Мерлин еще мальчиком взял Артура к себе на воспитание. Легенда гласит, что Мерлином был изготовлен огромный меч Эскалибур и силой своего волшебства заключен им внутрь большого камня, на котором было начертано: «Кто извлечет сей меч из камня, тот - по праву рождения король над всей Британией». Артур был единственным, кто смог это сделать и по праву стал правителем страны. История Мерлина подходит к концу необычным образом. Чародей знал свое будущее и открыл Артуру, что ему недолго осталось находиться на земле, умоляя короля пуще ока беречь волшебный меч Эскалибур. На картине Берн-Джонса Мерлин околдован своей возлюбленной. По одной из легенд он не умирает, а оказывается заточен волшебными чарами феи озера Вивианой. Красавица «безнадежно его околдовала; чтобы сохранить свою власть над ним, она выудила у него секрет волшебной гробницы, вырубленной в скале, заманила его туда и навечно там заперла, так что Мерлин был жив, но полностью отрезан от мира». На этом история о Мерлине и короле Артуре не заканчивается, ибо где-то еще живет заточенный Вивианой великий волшебник...
Зеркало Венеры (1870-76) 
Maria Zambaco (1870)
Katie Lewis
Даная и медный замок (1888)
Цикл картин "Спящая красавица" (6 картин; 1871-90)
Колесо Фортуны (1875-83) 
Древо прощения (1881-82)
Глубина моря
Благовещение (1879)
Свадьба Психеи (1895)
Влюбленные среди руин
Смертоносная голова Медузы
Рассказ настоятельницы (1898)
Песнь любви (1868-77)
Плач (1865-66)
Сердце розы
Сад гесперид (1887)
Последний сон короля Артура в Авалоне
Вооружение Персея
Битва Персея с драконом (1878) 
Прикованная Андромеда (1885-88) 
Пигмалион и статуя: рука не смеет (1878)
Пигмалион и статуя: боги благословляют (1878)
Пигмалион и статуя: постижение души (1879)
Любовь, ведущая пилигрима
Волшебник
Baronne Deslandes
Lady Francis Balfour
Geirgiana Burn-Jones
Margaret Burn-Jones
Lady Burn-Jones, her son Philip and her daughter Margaret
Эдуард Коли Бёрн-Джонс
Эдуард Коли Бёрн-Джонс (Burne-Jones) (1833-1898), английский живописец, рисовальщик, мастер декоративно-прикладного искусства. Родился в Бирмингеме 28 августа 1833 в скромной семье столяра-рамочника.
Принадлежал к младшему поколению прерафаэлитов. Стремясь к возрождению духовности и наивной поэзии средневекового и раннего ренессансного искусства, Бёрн-Джонс стилизовал формы своих произведений в духе итальянской живописи XV века.
Декоративно-изощренные композиции Бёрн-Джонса на религиозные и мифологические сюжеты (“История Пигмалиона”, 1869-1879, Бирмингем, Художественная галерея и городской музей; “Зеркало Венеры” 1872-1877, Лиссабон, Национальный музей старого искусства; “История Персея” после 1875, Штутгарт, Городское собрание; “Золотая лестница”, 1876–1880, “Король Кофетуа и нищенка”, 1880–1884, “Любовь среди руин”, 1893, – все картины в Галерее Тейт, Лондон) отличаются чертами романтической взволнованности и идеализации, гибким линейным ритмом, тяготением к орнаментальности. С 1853 года Бёрн-Джонс учится на богословском факультете в Экситер-колледже Оксфорда, но тяга к искусству оказалась сильнее, и с 1856 года он посещает студию живописи Данте Габриэла Россетти.
Между 1859 и 1873 годами Бёрн-Джонс совершает несколько путешествий в Италию, что позволяет ему лучше узнать творчество Мантеньи, Боттичелли и Микеланджело . Совершая поездку вместе с Джоном Рёскиным, убедившим живописца заняться копированием старых мастеров венецианской школы, Эдуард Бёрн-Джонс обновляет свою технику.
В стиле художника с этих пор заметны признаки новых влияний, что в конце концов приносит ему славу и рыцарское звание, дарованное художнику как открывателю новой эпохи в искусстве.
В 1864 году Бёрн-Джонс избран в члены Старого общества акварелистов. В 1877 году художник представляет свои произведения на первую выставку в галерее Гровнор и становится постоянным участником ее салонов вплоть до 1887 г. Известность Берн-Джонса растет, выходя далеко за пределы Англии. В период царствования королевы Виктории британцы начинают все больше думать об имперской роли своей страны.
"Персей и морские нимфы" 1877
"Снаряжение Персея" 1885, Национальная галерея, Лондон
Любовь, ок. 1880
| Библиотека шедевров - картины художника с отдельным описанием |
| Пигмалион и Галатея |
| Огни Божественности |
| Пигмалион и Образ. Сердечные Желания |
| Любовь среди руин |
| Песнь любви |
| Слияние душ |
| Страшная голова |
| Колючий кустарник |
| Обман Мерлина |
| Золотая лестница |
Биография художника подробная
Сэр Эдвард Коли Бёрн-Джонс, 1-ый баронет Королевской Академии художеств (28 августа 1833 - 17 июня 1898) был британским художником и оформителем, близко связанным с более поздней фазой движения прерафаэлитов, который работал в тесном сотрудничестве с Уильямом Моррисом над широким спектром заказов по декоративному искусству как партнёр-основатель в Morris, Marshal, Faulkner & Co. Бёрн-Джонс был полностью вовлечён в возрождение традиции витражного искусства в Великобритании; его работа с витражами включает окна в Кафедральном соборе Святого Филиппа в Бирмингеме, Церкви Святого Мартина на площади Булл Ринг в Бирмингеме, Церкви Святой Троицы на Слоан-сквер в Челси, Церкви Святого Мартина в Брамптоне, Камбрия (церковь, спроектированная Филиппом Уэбом), Церкви Святого Михаила в Брайтоне, Церкви Всех Святых на Джезус-лейн в Кембридже, Колледже Святого Эдмунда и Церкви Христа, двух колледжах Оксфордского университета. Его витражи также представлены в Церкви Святой Анны, Браун-Эдж, Стаффордшир-Мурлендс и Церкви Святого Эдуарда Исповедника в Чедлтоне, графстве Стаффордшир. Ранние картины Бёрн-Джонса показывают сильное вдохновение от Данте Габриэля Россетти, но в 1860-х годах Бёрн-Джонс нашёл собственный художественный «голос». В 1877 году его убедили показать восемь картин маслом в галерее Grosvenor Gallery (новый соперник Королевской академии). К ним относится «Зачарованный Мерлин». Время было подходящим, и его восприняли как предвестника и звезду нового движения, Эстетизм.
В дополнение к живописи и витражам, Бёрн-Джонс работал в различных ремёслах; включая создание дизайна керамической плитки, ювелирных изделий, гобеленов и мозаик.
Ранний период жизни
Эдвард Коли Бёрн Джонс (дефис появился позже) родился в Бирмингеме. Сын валлийца Эдварда Ричарда Джонса, багетчика на Беннетс Хилл, где синяя табличка отмечает детство живописца. Его мать Элизабет Коли Джонс умерла через шесть дней после его рождения, и воспитывал его горюющий отец и экономка Энн Сэмпсон, одержимо любящая, но малообразованная местная девушка, лишённая чувства юмора. Прежде чем изучать теологию в Колледже Эксетер в Оксфорде, Бёрн-Джонс учился в Бирмингемской королевской школе Эдварда VI с 1844 года и в Бирмингемской художественной школе с 1848 по 1852 год. В Оксфорде он стал другом Уильяма Морриса вследствие взаимного интереса к поэзии. Два студента Эксетера вместе с небольшой группой друзей Джонса из Бирмингема, известной как «Бирмингемская группа», быстро сформировали общество очень близких друзей, которое они назвали «Братством». Члены Братства читали Джона Раскина и Теннисона, посещали церкви и поклонялись Средневековью. В это время Бёрн-Джонс обнаружил «Смерть Артура» Томаса Мэлори, которая должна была оказать большое влияние в его жизни. В то время ни Бёрн-Джонс, ни Моррис лично не знали Габриэля Россетти, но на обоих сильно повлияли его работы, а встретил он его благодаря тому, что привлёк в качестве автора в свой журнал Oxford and Cambridge Magazine, который Моррис основал в 1856 году для продвижения своих идей.
Бёрн-Джонс намеревался стать служителем церкви, но под влиянием Россетти оба он и Моррис решили стать художниками, а Бёрн-Джонс покинул колледж, прежде чем получил степень, чтобы продолжить карьеру в искусстве. В феврале 1857 года Россетти написал Уильяму Белл Скотту:
«Два молодых человека, составители журнала Oxford and Cambridge Magazine, недавно приехали в город из Оксфорда и сейчас очень близкие мои друзья. Их имена - Моррис и Джонс. Они превратились в художников вместо того, чтобы заниматься любой другой деятельностью, к которой обычно ведёт университет, и оба являются людьми настоящего гения. Композиции Джонса - это чудеса завершающих художественных деталей, ничем непревзойдённые, кроме как, возможно, лучшими работами Альберта Дюрера».
Брак и семья
В 1856 Бёрн-Джонс обручился с Джорджианой «Джорджи» Макдональд (1840-1920), одной из сестёр Макдональд. Она училась на художника и была сестрой старого школьного друга Бёрн-Джонса. Пара поженилась в 1860 году, после чего она создавала собственные работы в ксилографии и стала близким другом Джорджа Элиота. (Другая сестра Макдональд вышла замуж за художника сэра Эдварда Пойнтера, ещё одна сестра вышла замуж за фабриканта железных изделий Альфреда Болдуина и была матерью премьер-министра Стэнли Болдуина, и ещё одна сестра была матерью Редьярда Киплинга. Таким образом, Киплинг и Болдуин были племянниками Бёрн-Джонса по браку).
Джорджиана родила сына Филиппа в 1861 году. Второй сын, родившийся зимой 1864 года, когда Джорджиана была тяжело больна скарлатиной, умер вскоре после рождения. Семья вскоре переехала на Кенсингтон-сквер 41, и в 1866 году там родилась их дочь Маргарет. В 1867 году Бёрн-Джонс и его семья поселились в Грэндж, доме 18-го века, расположенном в большом саду в Норт-Энд, Фулэм, Лондон. В течение большей части 1870-х годов Бёрн-Джонс не выставлялся, после волны сильно враждебных нападений в прессе и страстного романа (описанного как «эмоциональная кульминация его жизни») с греческой моделью Марией Замбако, который закончился её попыткой совершить самоубийство, сбросившись в Риджентс-канал. В эти трудные годы Джорджиана завязала тесную дружбу с Моррисом, чья жена Джейн влюбилась в Россетти. Моррис и Джорджи, возможно, были влюблены, но если бы он попросил её оставить мужа, она бы отказалась. В конце концов, Бёрн-Джонсы остались вместе, как и Моррисы, но Моррис и Джорджиана были близки всю оставшуюся жизнь.
В 1880 году Бёрн-Джонс купил проспектный дом (Prospect House) в Роттингдане, недалеко от Брайтона в Сассексе, в качестве летнего дома, а вскоре после соседнего дома Обри (Aubrey Cottage), построил Норт-Энд Хаус (North End House), отражая тот факт, что их дом в Фулэме был на Норт-Энд-Роуд. (Несколько лет спустя, в 1923 году, сэр Родерик Джонс, глава Reuters, и его жена, драматург и писатель Инид Багнолд, должны были добавить соседний готический дом к своей собственности, который стал вдохновением и настроил её на пьесу «Меловой сад»).
Его проблемный сын Филипп, ставший успешным художником-портретистом, умер в 1926 году. Его обожаемая дочь Маргарет (умерла в 1953 году) вышла замуж за Джона Уильяма Маккейла (1850-1945), друга и биографа Морриса и профессора поэзии в Оксфорде с 1911 по 1916 год. Их дети Анджела Тиркелл и Денис Макейл были романистами. В издании журнала для мальчиков Chums (№ 227, т. 5, от 13 января 1897 года) в статье о Бёрн-Джонсе заявлялось, что «... его внук-любимчик наказывался тем, что его отправляли в угол лицом к стене. Однажды, когда его отправили туда, он был рад обнаружить стену, красиво украшенную феями, цветами, птицами и кроликами. Его снисходительный дедушка использовал свой талант, чтобы смягчить скуку периода покаяния своего любимца».
Творческий путь
Ранние годы: Россетти и Моррис
Бёрн-Джонс однажды признался, что после того как он покинул Оксфорд он «нашёл себя в возрасте двадцати пяти лет, когда должен был в пятнадцать». У него не было постоянного обучения в качестве рисовальщика, и ему не хватало уверенности в науке. Однако уже созревала его необычайная способность придумывать как художника-декоратора; его ум, богатый знаниями о классической истории и средневекового романе, изобиловал живописными предметами, и упорным трутом он сформировал у себя полный набор навыков, свидетелем чего стали бесчисленные рисунки.
Работы первого периода все более или менее имеют оттенок влияния Россетти; но они уже отличаются от стиля старого мастера более лёгким, но менее интенсивным ощущением проработки образных деталей. Многие из них представляют собой изящно завершенные рисунки пером на велене, в том числе и «Восковое изображение» (1856) - один из самых ранних и лучших примеров. Несмотря на то, что предмет, материал и манера отражают вдохновение от Россетти , это была рука не просто ученика, а потенциального мастера. Это признал сам Россетти, который вскоре сознался, что у него не было больше ничего, чему можно было бы научить его.
Первый набросок Бёрн-Джонса маслом относится к тому же году, 1856 году, а в 1857 году он создал для Колледжа Брэдфилд первое из того, что должно было стать огромной серией картонов для витражей. В 1858 году он украсил шкаф «Рассказом настоятельницы» из «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера, его первая прямая иллюстрация произведения поэта, которого он особенно любил, и который вдохновил его на бесконечные сюжеты. Таким образом, мы видим, что художник рано занят во всех областях, в которых он должен был трудиться.
Осенью 1857 года Бёрн-Джонс присоединился к Моррису, Валентину Принсепу, Дж. Р. Спенсеру Стэнхоупу и другим в неудачной затее Россетти украсить стены Оксфордского союза. Ни один из художников не освоил технику фрески, и их картины начали слезать со стен до того, как были завершены. В 1859 году Бёрн-Джонс совершил своё первое путешествие в Италию. Он увидел Флоренцию, Пизу, Сиену, Венецию и другие места, и, похоже, счёл нежную и романтичную Сиену более привлекательной, чем любая другая школа. Влияние Россетти всё ещё сохранялось и, возможно, было видно сильнее, чем когда-либо прежде, в двух акварелях 1860 года, «Сидония фон Борк» и «Клара фон Борк». Обе картины иллюстрируют готичный роман 1849 года «Сидония фон Борк. Монастырская колдунья» Леди Уайльд (Джейн Уайльд), перевод «Sidonia Von Bork: Die Klosterhexe» (1847) Иоганна Вильгельма Мейнхолда.
Декоративное искусство: Morris & Co.
В 1861 году Уильям Моррис основал фирму декоративно-прикладного искусства Morris, Marshall, Faulkner & Co. с Россетти, Бёрн-Джонсом, Форд Мэдокс Брауном и Филиппом Уэббом в качестве партнёров, а также Чарльзом Фолкнером и Питером Полом Маршаллом, первый из которых был членом Оксфордского Братства, а последний друг Брауна и Россетти. В проспекте изложено, что фирма берётся за резьбу, витражи, металлические изделия, обои, чинц (набивная ткань) и ковры. С самого начала художественное оформление церквей было важной частью деятельности фирмы. Работа, показанная фирмой на Международной выставке 1862 года, привлекла много внимания, и в течение нескольких лет она процветала. Два крупных не церковных заказа помогли упрочить репутацию фирмы в конце 1860-ых годов: королевский проект во дворце Сент-Джеймс и «зелёная столовая» в музее Южного Кенсингтона (ныне Музей Виктории и Альберта) 1867 года, в котором были представлены фигуры Бёрн-Джонса на витражах и панелях.
В 1871 году фирма Morris & Co. отвечала за окна в Церкви Всех Святых, созданные Бёрн-Джонсом для Альфреда Болдуина, зятя его жены. Фирма была реорганизована в Morris & Co. в 1875 году, и Бёрн-Джонс продолжал вносить эскизы рисунков для витражей, а затем гобеленов до конца своей карьеры. Витражи в Соборе Церкви Христовой и других зданиях в Оксфорде принадлежат Morris & Co. благодаря рисункам Бёрн-Джонса. Стэнмор Холл был последним крупным заказом по декорированию, выполненным Morris & Co. до смерти Морриса в 1896 году. Это был также самый крупный заказ, выполненный фирмой, и включал в себя серию гобеленов, основанных на рассказе о Святом Граале для столовой с образами Бёрн-Джонса.
В 1891 году Джонс был избран членом Гильдии работников искусства.
Иллюстрация
Несмотря на известность, прежде всего как художника, Бёрн-Джонс был также иллюстратором, помогая эстетике прерафаэлитов обеспечить повсеместное просвещение. Кроме того, он создал оформление книги для книгопечатни Kelmscott Press с 1892 по 1898 год. Его иллюстрации появились в следующих книгах:
- Сказочная семья Арчибалда Макларена (1857);
- Рубайат Омара Хайяма Уильяма Морриса (1872);
- Земной рай Уильяма Морриса (не завершена);
- Работы Джефри Чосера Джефри Чосер;
- Библейская галерея Далиэля (1881).
Живопись
В 1864 году Бёрн-Джонс был избран помощником Общества акварелистов (также известном как Старое общество акварелистов), а также выставлял, среди других работ, «Милостивого рыцаря », первую картину, которая полностью раскрыла его созревшую личность как художника. В течение следующих шести лет свет увидела серия прекрасных акварелей в той же галерее. В 1866 году госпожа Кассаветти поручила Бёрн-Джонсу нарисовать свою дочь, Марию Замбако, в картине «Купидон находит Психею», представление, которой привело к их трагическому роману. В 1870 году Бёрн-Джонс отказался от членства из-за разногласий по поводу его картины «Филлида и Демофонт ».
Черты Марии Замбако были явно узнаваемы в едва прикрытой тканью Филлиде (как и в нескольких из лучших работ Бёрн-Джонса), а явная нагота Демофона в сочетании с намёком на женскую сексуальную уверенность оскорбили викторианскую чувствительность. Бёрн-Джонсу было предложено внести небольшие изменения, но вместо этого «картину убрали не только со стен, но и из самого Общества».
В течение следующих семи лет, с 1870 по 1877 год, были выставлены только две работы художника. Это были две акварели, показанные в галерее Дадли в 1873 году, одной из которых была прекрасная «Любовь среди руин », уничтоженная двадцатью годами позже уборщиком, предположившим, что это масляная картина, однако позже восстановленная художником масляными красками. Этот тихий период, тем не менее, был одним из непрерывно продуктивных. До сих пор Бёрн-Джонс работал почти полностью в акварели. Теперь он начал несколько больших картин маслом, работая над ними по очереди и всегда имея несколько под рукой. Первая серия «Дикая роза», «Прославление Венеры», «Золотая лестница », серия «Пигмалион» и «Зеркало Венеры» входят в число работ, запланированных и завершенных или доведенных до конца в течение этих лет. Эти годы также ознаменовали начало сотрудничества Бёрн-Джонса с фотохудожником Фредериком Холлайером, чьи репродукции картин и, особенно, рисунки, представляли ли бы более широкую аудиторию в работах Бёрн-Джонса в ближайшие десятилетия.
Наконец, в мае 1877 года, наступил день признания благодаря открытию первой выставки галереи Grosvenor Gallery, на которой были показаны «Дни Творения», «Зачарованный Мерлин» и «Зеркало Венеры». Бёрн-Джонс следил за блестящим успехом этих картин с «Прославлением Венеры», «Песнью любви», «Паном и Психеей» и другими произведениями, выставленными в 1878 году. Большинство этих картин написаны яркими цветами. Изменения стали заметными в следующем году, 1879 году, в «Благовещение Пресвятой Богородицы » и в четырёх картинах, составляющих вторую серию «Пигмалион и образ »; первая картина, одна из самых простых и совершенных произведений художника, сдержанная и спокойная; в последней же была предпринята попытка разработать схему мягких и нежных оттенков, но она не увенчалась полным успехом. Подобная сдержанность цветов была характерной чертой «Золотой лестницы », впервые выставленной в 1880 году. Почти мрачное «Колесо Фортуны» было показано в 1883 году, а затем в 1884 году «Король Кофетуа и нищенка », в которой Бёрн-Джонс снова потворствовал своей любви к яркому цвету, усовершенствованной периодом самоограничения. Затем он обратился к двум важным сериям картин: «Дикая роза» и «История Персея», хотя они не были завершены в течение нескольких лет.
Бёрн-Джонс был избран членом Королевской академии в 1885 году, а в следующем году выставлялся (единственный раз) в ней, показывая «Глубины моря», картину с русалкой, утягивающей с собой юношу, из-за которого она бессознательно утопилась в порыве любви. Эта картина добавляет к обычно запоминающейся привлекательности трагическую иронию замысла и счастье исполнения, которые отличают её от других произведений Бёрн-Джонса. В 1893 году он официально отказался от членства. Одна картина из серии «Персей» была выставлена в 1887 году, и ещё две в 1888 году с «Данаей и медной башней», вдохновлённой легендой с таким же названием. В 1890 году вторая серия «Легенда о Дикой розе» была выставлена сама по себе и завоевала наибольшее восхищение. Огромная акварель «Звезда Вифлеема», написанная для муниципалитета Бирмингема, была выставлена в 1891 году. Длительная болезнь в течение некоторого времени препятствовала деятельности живописца, которая, при возобновлении была очень занята декоративными схемами. Выставка его работы проходила в галерее New Gallery зимой 1892-1893 годов. К этому периоду принадлежат несколько его сравнительно немногих портретов. В 1894 году Бёрн-Джонс стал баронетом. Плохое состояние здоровья снова прервало процесс создания работ, главной из которых была большая картина «Последний сон короля Артура в Авалоне ». Зимой, после его смерти, в галерее New Gallery была проведена вторая выставка его работ, а выставка рисунков (в том числе некоторые из очаровательно юмористических эскизов, сделанных для детей) в «Клубе изобразительных искусств Берлингтона».
Дизайн для театра
В 1894 году управляющий театром и актёр Генри Ирвинг заказал Бёрн-Джонсу дизайн декораций и костюмов для постановки «Короля Артура» Дж. Коминса Карра в театре «Лицеум», который был покровителем Бёрн-Джонса и директором галереи New Gallery, а также драматургом. В пьесе Ирвинг сыграл ведущую роль короля Артура, а Эллен Терри роль Гвиневры, а также совершил поездку по Америке после лондонского пробега. Бёрн-Джонс с энтузиазмом принял заказ, но был разочарован большей частью конечного результата. Он тайно написал своей подруге Элен Мэри Гаскелл (известной как Мэй): «Доспехи хороши - они забрали у меня все силы... Персеваль выглядит в них романтично... Я ненавижу сцену, не говорю, но ненавижу».
Эстетика
Картины Бёрн-Джонса были одним из направлений эволюционирующего эстетизма гобелена с 1860-х по 1880-е годы, в котором считалось, что искусство следует ценить как объект красоты, порождающий чувственный отклик, а не за историю или мораль, скрытую в предмете изображения. Во многом это противоречило идеалам Раскина и ранних прерафаэлитов. Цель Бёрн-Джонса в искусстве лучше всего высказана его собственными словами, написанными другу:
«Под картиной я подразумеваю красивый, романтический сон о чём-то, чего никогда не было, никогда не будет, в лучах ярче любого света, который когда-либо светил, и который на земле никто не может объяснить или запомнить, только желать, и фигуры божественно красивые, и затем я просыпаюсь с пробуждением Брюнхильды».
Ни один художник не был более верен своей цели. Решительно преследуемые идеалы склонны спровоцировать мировое негодование, и Бёрн-Джонс столкнулся, пережил и поборол невероятно большое количество гневной критики. Она была неуместной, поскольку была направлена на отсутствие реализма в его картинах. Земля, небо, скалы, деревья, мужчины и женщины Бёрн-Джонса не принадлежат этому мира, но они сами по себе являются миром, согласующимся с самим собой, и поэтому имеют свою собственную реальность. Наполненная красотой и странностью сновидений, она не имеет ничего от непоследовательности сна. Тем не менее, мечтатель всегда тот, чья природа пронизывает эти произведения, природу из сочувствия за счёт борьбы и напряженных действий. Мужчины и женщины Бёрн-Джонса тоже мечтатели. Именно это, более чем что-либо другое, отдаляло его от возраста, в котором он родился. Но у него было врождённое «сопротивление факту», которое отдаляло бы его от реальности любого возраста. Эта критика кажется более обоснованной, что обнаружило в нём недостаточность такой победоносной энергии и мастерства над материалами, что позволило бы ему осуществить свои концепции в их первоначальной глубине. Тем не менее, Бёрн-Джонс был необычайно активен в работе. Его усердие было неисчерпаемым, и должно было быть таковым, если он хотел идти в ногу с постоянным давлением своих идей. Какие бы недостатки, возможно, не имели его картины, у них всегда было фундаментальное достоинство композиции; они всегда были мысленным образом. От его задумов веяло романтическим настроением, склонным к открытию красивых сюжетов, и они внушали восторг от чистого и пёстрого цвета.
Признание
В 1881 году Бёрн-Джонс получил почётную степень Оксфорда и стал «почётным членом» в 1882 году. В 1885 году он стал президентом Бирмингемского общества художников. Приблизительно в это время он начал ставить дефис в своём имени, просто - как он позднее писал - чтобы не затеряться во множестве Джонсов. В ноябре 1893 года к нему подошли, чтобы узнать, примет ли он баронет по рекомендации уходящего премьер-министра Уильяма Эварта Гладстона, в феврале следующего года он юридически сменил своё имя на Бёрн-Джонс. Он был формально возведён в звание баронет Роттингдейна, в графстве Сассекс и Грэндж, в приходе Фулэм, в графстве Лондон в баронетстве Соединенного Королевства 3 мая 1894 года, но остался недоволен принятием награды, что претило его другу-социалисту Моррису и презиралось его женой Джорджианой, такой же социалисткой. Только его сын Филипп, который общался с несколькими принцами Уэльскими и унаследовал титул, действительно хотел этого.
А вообще все его картины довольно мрачны.
Гвиневера, спасаемая Ланселотом2
4
Бессмысленно спорить, что большинство нарисованных сюжетов из Библии совсем не вписываются в обычный интерьер. Но насколько же превосходно смотрятся витражи. Они потрясли меня даже больше, чем все эти совершенно очаровательные полотна.
Удивительно как много успел Берн-Джонс, этот великолепный мастер за свою недолгую жизнь! Композиции этого мастера на религиозные и мифологические сюжеты просто завораживают. Они очень романтичны и в то же время склонны к идеализации. В своих работах Берн-Джонс изображал и сюжеты античных и средневековых сцен. Они тоже хороши! В таких произведениях как "Король Кофетуа и нищая девушка", "Очарованный Мерлин", "Сердце жаждет" и "Душа достигает" из серии "Пигмалион" чувствуется превосходство благородства
души над земными богатствами. Очаровательно полотно в стиле "ню" - "Три грации". Из житейских сюжетов понравился семейный портрет "Джорджиана Берн-Джонс, дети Маргарет и Филип на заднем плане".
Творчество Берна-Джонса очень разнообразно - это не только картины на холсте, но и гобелены, витражи. Но их все объединяет некая мифичность, сказочность, они могли бы служить иллюстрациями к книгам такого рода. Фигуры его персонажей часто напоминают античные статуи, также воспевая красоту тела тождественную героизму, силе, мощи. Но в целом настроение работ зачастую подавляющее, гнетущее или наводящее на размышления. Художник использует во многих произведениях склоненную фигуру героя или героини -
Пан, нависающий над Психеей, и Психея, которая не может выпрямить спину и смотреть не него, как на равного; преклонивший колено Пигмалион; герой полотна "Плач", обессиленный горем; принцесса, привязанная к дереву... В них ощущается определенная несвобода, в большей или меньшей степени, которая тяготит, и это удручающее настроение передается и зрителю. Интересны портреты Берна-Джонса - работа, изображающая его жену, включает в себя и часть, посвященную детям. Причем это не портрет семьи, а именно жены. С детьми на заднем плане. Сразу становится понятно, что они - ее часть, неотъемлемый элемент портрета этой женщины. А насколько лаконичны, чисты, почти прозрачны изображения "Маргарет" и Сесиль Хорнер, где главной деталью являются глаза, а все остальное - лишь фон.
Родившись в скромной семье рамочника-золотильщика в Бирмингеме, Берн-Джонс получает начальное образование в бирмингемской Школе короля Эдварда. Одаренный рисовальщик, с 1848 года он посещает вечерние курсы в правительственной школе дизайна. В 1853 году, решив стать священником, поступает в Экситер-колледж Оксфорда, одного из старейших университетских городов Англии (основан в XII в). Знакомится там с Уильямом Моррисом - студентов связывает тесная дружба и общая страсть к искусству. Там они впитывают дух Средневековья и видят в нем источник творческого вдохновения.
Узнав о Братстве прерафаэлитов из статей критика Джона Рескина, в доме одного из друзей они увидели акварель Данте Габриэла Россетти "Данте, рисующий ангела" (1853 г.), которая произвела на молодых людей такое сильное впечатление, что прерафаэлиты становятся для них идеалом в живописи, а Данте Габриэл Россетти - кумиром.
Образование группы прерафаэлитов стремившихся в своей живописи к простоте и искренности ранних итальянских мастеров дорафаэлевского времени, стало одним из самых ярких событий викторианской эпохи. Братство художников было создано в 1848 году в Лондоне Уильямом Хантом, Джоном Эвереттом Миллесом и Данте Гейбриелом Россетти под сильным влиянием сочинений Рескина. Теория их была такова: "Искусство было чисто только до Рафаэля. Рафаэль сам был чист только в первую половину своей деятельности. Потом, когда он получил первые ватиканские заказы, он впал в манерничанье, создал стереотип, за которым устремились все остальные".
Прерафаэлиты, опираясь на художников кватроченто и готики и добиваясь абсолютной точности в своей технике, стремились сочетать воодушевлявшие их благородные чувства с правдивым изображением предмета.
До появления Братства развитие британского искусства определялось главным образом деятельностью Королевской Академии. Несмотря на появление таких художников, как Тернер и Констебл, манера, культивируемая Академией, по-прежнему тяготела к наследию старых мастеров и основывалась на использовании коричневой краски. Трое молодых прерафаэлитов сознательно бросили вызов общепринятым взглядам; они создали свой манифест и опубликовали его в собственном издании "Росток".
Чтобы воспроизвести манеру великих итальянских художников, творивших до Рафаэля, живописцы братства делали скрупулезные этюды тонов с натуры, воспроизводя их насколько возможно ярко и отчетливо, и писали картины на влажном белом грунте. Они увеличили размеры полотен, чтобы уместить человеческие фигуры и предметы в их натуральную величину. В своем желании писать исполненные истины, глубоко значительные сюжеты они обратились за вдохновением к Библии.
Царь Давид, 1872
В дальнейшем их творчество было тесно связано с литературой: с произведениями поэта эпохи Возрождения Данте, английского поэта Шекспира, давно забытыми средневековыми легендами и балладами с благородным поклонением прекрасной даме, самоотверженным мужеством рыцарей.
Вначале критики, в том числе и Чарлз Диккенс, встретили художников враждебно. Им не понравился реализм, изображающий Иосифа как ремесленника с грязными ногтями, а Мадонну как девушку из толпы. Однако (авторитетный и популярный) критик Джон Рёскин энергично выступил в их защиту, а живописцы-новаторы вскоре приобрели многочисленных поклонников, особенно в среде растущего среднего класса центральной и северной Англии.
Ангелы-менестрели, У.Моррис и ко по рисунку Берн-Джонса, 1894
Уильям Моррис и Эвард Берн-Джонс принимают решение отказаться от богословия ради живописи. В 1855 году молодые люди покидают Оксфорд, окончательно решив посвятить себя искусству, обратившись к Россетти за разрешением участвовать в их журнале. Со знакомства Россетти с этими двумя студентами Оксфордского университета начался новый этап в движении прерафаэлитов. В это время группа прерафаэлитов развивает в своем творчестве круг тем на основе Нового Завета и средневековых легенд. Берн-Джонс знакомится с Рескиным и Россетти в начале 1856 года, а в мае того же года он уже принят учеником в студию Россетти. В следующем году он участвует в выполнении принадлежащего учителю большого проекта стенной росписи холла оксфордского Зала Союзов. Помимо этой работы, его внимание почти всецело поглощает рисунок пером или акварелью, весьма тщательно прорабатываемый.
Буфет "Дамы с животными", 1860
В 1860 году Эдвард Берн-Джонс женится. В это время он начинает писать акварели с добавлением гуаши с бычьей желчью на коричневой основе. К этому периоду относятся два портрета обворожительной Сидонии фон Бок и ее кузины Клары фон Девитц, навеянные итальянским Ренессансом и отмеченные влиянием Россетти. В том же году создает несколько работ по мотивам баллады о Прекрасной Розамунде и королеве Элеоноре (вслед за Россетти и Хьюзом).
Рассказ настоятельницы
Увлечение Средневековьем заставило прерафаэлитов изменить отношение и к декоративно-прикладному искусству, противопоставив бездушным изделиям промышленного производства высокое качество вещей, сделанных ими вручную. В 1861 году Уильям Моррис открывает в Лондоне фирму "Моррис, Маршалл, Фолкнер и К". В этом магазине декоративного искусства продается все необходимое для создания домашнего интерьера: мебель, витражи, керамика, обивочные ткани, предметы искусства. К Моррису присоединяются его верные друзья Филип Уэбб, Россетти и Берн-Джонс.
"Благовещение"
Рождество
Поклонение Волхвов
витражи Богоявленской часовни собора Винчестера (Winchester) в Хемпшире, спроектированные Эдуардом Берн-Джонсом и выполненные в мастерской Уильяма Морриса.
Витраж в Церкви в Донингтоне (Donington) в Лестершире.
Витраж церкви в Мельбурне, в Дербшире
Витраж в церкви в Шрусбери, в Шропшире
Эдуард Берн-Джонс работал в декоративно-прикладном искусстве в так называемой мастерской "Красный дом" Уильяма Морриса в Кенте, спроектированном в 1859 Филиппом Спикменом Уэббом по типу английского деревенского коттеджа из красного кирпича с окнами, различными по форме (квадратными, прямоугольными, круглыми), в некоторых стояли витражи, стены жилища опутывая, столь любимые прерафаэлитами вьющиеся растения. Художники своими руками делали мебель, ковры, занавески, витражи и даже дверные ручки. Данте Габриэл Россетти написал для кабинета Морриса триптих на темы стихотворений Данте Алигьери. Они учились ткать, делать посуду, набивать рисунок на ткани. Новый образ жизни привлекал людей в мастерскую Морриса. Посетителям казалось, что они попадают в самую гущу творческого процесса. Призыв "Не имейте в своем доме ничего, что бы вам не пригодилось или не казалось красивым" нашел немало последователей. Для мастерской Морисса создавались иллюстрации, эскизы гобеленов, мозаик, витражей, предметы декоративно-прикладного искуства. Во многом именно на проектах и рисунках Берн-Джонса держалась деятельность фирмы "Уильям Моррис и К." и издательства "Келмскотт Пресс". В шпалерах и витражах он, как правило, выполнял человеческие фигуры, а Моррис орнаменты. Здесь Берн-Джонс стремился к законченности и эмоциональности в трактовке лиц, несмотря на протесты Морриса, желавшего усиления декоративного начала в такого рода вещах. Создаются книги, в едином стиле оформления страницы книги, её титульного листа и переплёта. "Кентерберийские рассказы" английского поэта Джефри Чосера украшены вьющимися растительными орнаментами Средневековья, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы. Книга вышла в год смерти Уильяма Морриса, через два года со смертью Берн-Джонса.
Весна, 1870
В 1861 году художник едет в Италию с Брауном и Россетти, а по возвращении активно помогает Моррису в создании его художественно-промышленной компании, для которой выполняет множество эскизов витражей, керамической облицовки, гобеленов и других предметов прикладного назначения.
Артур на Авалоне
Благодаря Берн-Джонсу, влияние прерафаэлитов, связанное с именем Уильяма Морриса, было длительным и породило другое течение - "Высокое искусство", германское по происхождению, которое обратилось к сюжетам древней английской истории.
Зачарование Мерлина, 1874
Между 1859 и 1873 годами Берн-Джонс совершает несколько путешествий в Италию, что позволяет ему лучше узнать творчество Мантеньи, Боттичелли и Микеланджело. Совершая поездку вместе с Рескиным, убедившим живописца заняться копированием мастеров венецианской школы, Берн-Джонс обновляет свою технику. В его стиле с этих пор заметны признаки новых влияний, что в конце концов приносит ему славу и рыцарское звание, дарованное художнику как открывателю новой эпохи в искусстве.
Зеркало Венеры, 1870-76
Колесо Фортуны, 1875-83
В 1864 году он избран в члены Старого общества акварелистов; участвует в выставке Общества в 1870. В 1877 году художник представляет семь своих произведений на первую выставку в галерее Гровнор; становится постоянным участником ее салонов вплоть до 1887 г. Известность Берн-Джонса растет, выходя далеко за пределы Англии.
Бой Персея с Драконом, 1878
Ангел музыки, 1880
Король Кофетуа и нищая, 1880-84
В продолжение царствования королевы Виктории британцы начинают все больше думать об имперской роли своей страны. Возрастает интерес к античной литературе и к истории Древней Греции и Рима, а также к легендарному прошлому самой Британии. Эдвард Берн-Джонс становится мастером и античных и средневековых сцен, создавая работы, подобные серии "Пигмалион" или "Король Кофетуа и девушка-нищенка", в которых сквозит воспитательный мотив превосходства благородства души над земными богатствами.
Зловещая голова Медузы Горгоны, 1885
В 1882 году на Всемирной выставке в Париже он вместе с Фредериком Лейтоном представляет Англию. В 1885 году Эвард Берн-Джонс избирается ассоциированным членом Королевской Академии Художеств, но в 1893 г. отказывается от этого звания.
Снаряжение Пресея, 1885
Сад Гесперид, 1887
Даная и медный замок, 1888
Шиповник, заколдованный лес, 1870-1890
Шиповник, спящая принцесса, 1870-1890
Невеста Ливана, 1891
В 1894 году он получает титул баронета; приходит слава, увенчивая его наградами. Последние годы его жизни посвящены большим композициям на литературные темы.
Любовь среди руин, 1893
История движения прерафаэлитов закончилась, оставив мастерам XX века большое наследство благодаря возвышенной вере в искусство и творческим достижениям, изменившим отношение общества и художников к живописи, оформлению книги и декоративно-прикладному искусству.
Сердце розы
Живопись прерафаэлитов являет собой переход от романтизма к символизму начала ХХ столетия, который, может быть, правильнее было бы именовать неоромантизмом: он вновь открыл простор фантазии, устремлённости за пределы повседневности.
Ангел, играющий на флейте
Надежда, 1896
Основные произведения Эдварда Берна-Джонса: "История Пигмалиона" (1869-79, Бирмингем, Городской музей и художественная галерея); "Зеркало Венеры" (1872-77, Лиссабон, Национальный музей старого искусства); "История Персея" (после 1875, Штутгарт, Городское собрание); "Золотая лестница" (1876-80, Лондон, Галерея Тейт); "Любовь среди руин" (1893; там же); иллюстрации к "Сочинениям Джефри Чосера" (совместно с У. Моррисом; 1896).
Св. Иоанн Златоуст
(ни датировки ни места не смог найти)
Автор - NADYNROM . Это цитата этого сообщения
Жизнь и творчество Эдварда Коули Берн-ДжонсаЭдвард Коули Берн-Джонс родился 28 августа 1833 года в Бирмингеме в скромной семье рамочника-золотильщика. Мать художника умерла спустя неделю после рождения сына, и это наложило отпечаток на его взаимоотношения с отцом, который первое время не мог видеть младенца, считая его причиной смерти любимой жены.
С раннего детва мальчик жил в мире собственных грез и фантазий, скрываясь в нем от равнодушия окружающих и скуки провинциальной жизни. Первые двадцать лет жизни Берн-Джонса прошли в Бирмингеме, а самыми яркими впечатлениями стали торжества по случаю коронации королевы Виктории 20 июня 1837 года. В возрасте одиннадцати лет Эдвард был принят в школу короля Эдуарда VI. Согласно архивам школы, он был одним из первых учеников и выиграл много призов, особенно по математике. Юноша также проявил талант к рисованию, делая многочисленные карикатуры на преподавателей. С 1848 года он посещал вечерние курсы в государственной школе рисунка.
В 1853 году Берн-Джонс поступил в Эксетер-колледж Оксфорда, одного из старейших университетских городов Англии, где изучал теологию, намереваясь в дальнейшем стать священником. В стенах колледжа он познакомился с Уильямом Моррисом, ставшего на долгие годы его другом и единомышленником. Молодых людей связала общая любовь к искусству и увлечение Средневековьем, в котором они видели источник творческого вдохновения.Берн-Джонс и Моррис
Из статей критика Джона Рескина друзья узнали о существовании Братства Прерафаэлитов, идеи которых были созвучны их собственным взглядам на искусство. А после того, как они увидели акварель Россетти «Данте, рисующий ангела» (1853), прерафаэлиты стали для них художественным идеалом, а сам Данте Габриэль Россетти – кумиром. Моррис и Берн-Джонс приняли решение отказаться от богословия ради живописи – отныне искусство стало их единственной религией.
В 1855 году молодые люди, так и не получив ученую степень, оставили Оксфорд, чтобы всецело посвятить себя искусству. Они переехали в Лондон и сняли небольшую комнату на двоих, все свободное время занятиям искусством. Пройдет совсем немного времени, и они возглавят движение прерафаэлитов второй волны, отличительной чертой которого отныне станут увлечение стариной и утверждение художника как мастера-универсала.
В начале 1856 года Берн-Джонс лично познакомился с Россетти, который в то время лично преподавал в Рабочем колледже, и стал ассистентом в его мастерской.Д. Г. Россетти. Автопортрет
С ноября 1856 года Берн-Джонс и Моррис снимали комнату на Ред-Лайон-Сквер, 17, в которой некогда жили Россетти и Деверелл. Приблизительно в это же время Эдвард, прежде известный друзьям как просто Джонс, добавил к своей фамилии приставку «Берн», даба придать ей индивидуальность. Слишком уж распространенной была фамилия.
Художник свел личные знакомства с Рескином и Хантом, благосклонно отнесшимся к его ранним опытам. В следующем году он вошел в группу художников, работавших под руководством Россетти над проектом большой стенной росписи холла оксфордского Зала Союзов сценами из жизни короля Артура. В работе над росписью также принимали участие Моррис, Хьюз, Стэнхоуп, Принсеп и Поллен.
Если не считать уроков у Россетти, Берн-Джонс не получил практически никакого художественного образования, добившись всего в искусстве своим невероятным упорством. Его многочисленные работы, выполненные чернилами или акварелью, проработаны с исключительной тщательностью и представляют собой сочиненные композиции на литературные и романтические сюжеты. К этому периоду относится картина Берн-Джонса «Русалка (1857) [ К моему глубочайшему сожалению, репродукцию этой работы я пока не нашла, так что буду благодарна за помощь ], выполненная акварелью с добавлением гуаши – любимая техника художника, позволявшая ему добиваться свежести и глубины цвета. Ее стилистика указывает на увлечение Россетти, в мастерской которого он проводил несколько дней в неделю, стремясь постигнуть все премудрости своего учителя.
Влияние творчества Россетти на искусство Берн-Джонса неоспоримо. Оно проявилось и в типах лиц персонажей, и в декоративности и прихотливости рисунка. Как и его учитель, художник стремился к эстетизации действительности, однако самым большим его пристрастием всегда оставалось классическое искусство, о чем красноречиво говорят холсты Берн-Джонса. Он пользовался покровительством Рескина, который приобщил его к таинствам живописи и архитектуры итальянского Возрождения. Берн-Джонс неоднократно копировал великих итальянских мастеров, чье влияние (особенно Микеланджело и Боттичелли) заметно во многих его работах.Дж. Э. Миллес. Портрет Джона Рескина
В 1858 году Берн-Джонс стал членом Хогарт-клуба, куда, помимо него, вошли также крупнейшие представители движения прерафаэлитов – Россетти, Браун, Брет, Суинберн, а также – Рескин, Уоттс, Уэбб. Клуб просуществовал до 1861 года и занимался в частности организацией выставок, первой из которых стала экспозиция работ двадцатишестилетнего Берн-Джонса, открывшаяся в 1859 году. В том же году художник совершил свою первую из четырех продолжительных поездок в Италию.
9 июня 1869 года Эдвард Берн-Джонс женился на сестре своего старого школьного друга Джорджиане Макдональд.Портрет Джорджианы
Она была одной из сестре Макдональд, каждая из которых была по-своему знаменита. Ослепительная красавица Эгги был замужем за художником Эдвардом Пойнтером. Алиса, старшая из сестер, произвела на свет знаменитого писателя Редьярда Киплинга, который, таким образом, приходился Берн-Джонсу племянником. Луиза стала матерью британского премьер-министра Стенли Болдуина.
Супруги поселились на Грейт-Рассел-стрит в комнатах, освобожденных Генри Уоллисом. Они были постоянными гостьями Уильяма и Джейн Моррис в Красном Доме, который Берн-Джонс помогал декорировать.
Джорджиана стала идеальной хозяйкой дома и хранительницей очага. Она отличалась ровным и спокойным характером. Именно такая жена нужна была нервному, аскетичному художнику, предпочитавшему светским удовольствиям работу в мастерской до полного нервного истощения, неизменно происходящего после каждой большой работы. Джорджиана окружила Эдварда заботой, заменив ему мать, которую он никогда не знал, став его музой и помощницей в делах. В 1861 году она родила сына Филиппа, а пять лет спустя – дочь Маргарет.Джорджиана с Филиппом и Маргарет
Джорджиана Филиппом и Маргарет
В 1879 году, когда Берн-Джонс увлекся своей красавицей-ученицей Марией Замбако, их брак оказался под угрозой, и лишь терпение и такт Джорджианы позволили супругам сохранить семью.
Таланты Джорджианы были разнообразны. Она училась в Школе рисунка в Кенсингтоне и уже после замужества продолжала рисовать, делая иллюстрации к сказкам собственного сочинения. Позднее она обратилась к технике ксилографии, делая гравюры по рисункам мужа, что вызвало восхищение Рескина.Джорджиана
Джорджиана не была красавицей, но Берн-Джонс, часто писавший жену в своих картинах, предал ее чертам столько возвышенной чистоты и духовного благородства, что она, наряду с Лиззи Сиддал и Джейн Моррис, вошла в историю искусства как одна из муз прерафаэлитов.
Год вступления в брак стал поворотным в творческой карьере Берн-Джонса. В этот период он создал картины, позволяющие говорить о нем как о зрелом мастере. Речь идет о полотнах «Сидония фон Борк» (1860) и «Клара фон Борк» (1860), задуманных как парные. В обеих работах заметно влияние стиля Россетти, который в те годы был кумиром художника. Литературной основой для картина послужила новелла немецкого романтика Вильгельма Мейнхольда «Колдунья Сидония фон Борк», увидевшая свет на английском языке в 1847 году в переводе леди Уайльд, матери Оскара Уайльда.
Лицо Клары, моделью для которой стала Джорджиана, выражает невинность. Сюжет картины краснореречив и символичен. Клара фон Боhк держит в своих руках желторотых птенцов, оберегая их от происков кота своей кузины-колдуньи, вертящегося у нее под ногами.Клара фон Борк
В противоположность ей Сидония фон Борк, для которой, как считается, позировала любовница Россетти Фанни Корнфорт, олицетворяет хищное и злое начало. Исследователи отмечают некоторое сходство картины с профилем Изабелы д’Эсте, который художник мог видеть во дворце Хемптон-Корта. Зловещая угроза чувствуется в этой картине во всем – пластике фигуры, узоре платья, напоминающем сеть, мрачном колорите и даже в подписи, выведенной на бумаге в углу картины, возле которой художник изобразил большого черного паука.
Сидония фон Борк
Значительный интерес представляет не столько живописная манера, более свободная, чем в работах последующих лет, сколько, в первую очередь, композиционное построение полотен, глубокое пространство которых является опровержением утверждений некоторых критиков, считавших плоское построение более поздних работ признаком недостаточного умения, а не результатом тонкой и умелой стилизации.
К несомненным удачам раннего периода творчества относится и картина «Прекрасная Розамунда и королева Алиенора» (1862).Полотна на этот сюжет писали многие прерафаэлиты – Россетти, Хьюз, Эвелин де Морган.
Берн-Джонс использовал популярную в викторианском искусстве тему супружеской измены, умело и оригинально расставив пластические и смысловые акценты. Розамунда, бывшая любовницей короля Генриха II, предстает перед зрителем в девственно-белом платье, тогда как королева одета во все черное, подобно злой колдунье. Изобразив Розамунду жертвой, художник, вопреки общепринятой морали, вызвал у викторианского зрителя чувства симпатии и сострадания к ней.
Картина написана акварелью, но обладает исключительной плотностью и глубиной цвета, характерными для масляной живописи. Известно, что Берн-Джонс в ранний период практически не писал маслом, поскольку страдал аллергией на этот вид красок.
Есть и второй вариант, выполненный в красных тонах:В 1861 году в компании с Милессом и Брауном Берн-Джонс вновь совершил путешествие в Италию, а в 1862 году побывал там с Рескиным, внимательно и скрупулезно изучая живопись эпохи Возрождения, особенно Мантеньи, Боттичелли и Микеланджело. Под влиянием этих художников он в значительной степени изменил свою раннюю манеру, основанную на подражании Россетти, выработав свой собственный стиль, который был скорее умозрительным, чем эмоциональным. Его работы стали более жесткими. Отныне линия и контур доминируют в них над цветом, ставшим более локальным.
Любимыми темами художника были исполненные религиозного мистицизма средневековые легенды и сюжеты античных мифов, также трактованные в мистическом ключе. Основная художественная проблематика его полотен – герой как игрушка Судьбы, инструмент в руке Провидения. Статичность поз и плавная ритмика его холстов создает ощущение замедленности, зачарованности действия. Картины Берн-Джонса созерцательны и полны неземной отрешенности.
Обретя свой идеал в классическом искусстве, Берн-Джонс крайне нетерпимо относился ко всем новым веяниям в живописи. Скромный и замкнутый в жизни, художник отличался в вопросах искусства крайней категоричностью суждений. В частности, со свойственной ему прямолинейностью, он утверждал, что импрессионизм подарил миру лишь «пейзажи и шлюх». Кстати, Россетти также не понял и не принял импрессионистов.
Свое живописной кредо Берн-Джонс сформулировал так: «Я представляю картину как красивый романтический сон о том, чего никогда не было и никогда не будет; сон этот озарен неземным светом, в нем мы видим те земли, в которых никто и никогда не побывает и не постигнет их. Мое единственное стремление – сделать формы красивыми.
Такие художественные взгляды сделали Берн-Джонса одним из лидеров эстетизма, а впоследствии позволили причислить его творчество к символизму.
Движение прерафаэлитов второй волны, к которому примыкал Берн-Джонс, значительное влияние уделяло декоративно-прикладному искусству, противопоставив бездушным изделиям промышленного производства высокое качество вещей, сделанных вручную. Увлечение Средневековьем заставило прерафаэлитов изменить отношение к ремеслам, сделав их важнейшей составляющей искусства. В 1861 году, когда Моррис открыл в Лондоне фирму «Моррис, Маршалл, Фолкнер и Ко», занимавшуюся производством предметов декоративного искусства и домашней утвари (расписной мебели, витражей, керамики, обивочных тканей и т. п.), Берн-Джонс присоединился к другу, став одним из деятельных участников движения «Искусства и Ремесла».Берн-Джонс и Моррис с женами и детьми [Вот кто третий мужчина на фотографии, я пока так и не поняла].
Во многом именно на проектах и рисунках Берн-Джонса держалась деятельность фирмы, в которой он был разработчиком витражей фактически до конца своей жизни. Сохранилось более тысячи цветных стекол, выполненных им.
Одной из последних работ художника в этой области является великолепный витраж собора Святого Филиппа в Бирмингеме.В шпалерах и витражах он, как правило, выполнял человеческие фигуры, а Моррис – орнаменты. Здесь Берн-Джонс стремился к законченности и эмоциональности в трактовке лиц, несмотря на протесты Морриса, настаивавшего на усилении декоративного начала в такого рода вещах.
Работая как декоратор, Берн-Джонс не оставлял занятий живописью, в которой также в значительной мере проявилось декоративное начало - его картины выполнены с подчеркнутой линеарностью. При этом пространство в них решено весьма условно, что придает им сходство со шпалерами, а многочисленные детали (складки одежды, доспехи, элементы архитектуры, растительные мотивы) предназначены скорее для украшения.
В 1864 году Берн-Джонс был избран членом Общества английских акварелистов. Первой работой художника, показанной на одной из его выставок, стал «Милосердный рыцарь» (1863).Сюжетной основой для картины послужила легенда одиннадцатого столетия в пересказе Кинельма Дигби. Ее герой – рыцарь по имени Джон Гуальберто, который впоследствии был канонизирован. Художник, по примеру многих прерафаэлитов, сопроводил картину надписью, объясняющей ее содержание: «О рыцаре, простившем своего врага, в то время как он мог его уничтожить, и как образ Христа поцеловал его в знак того, что его поступок угоден Богу». В «Милосердном рыцаре» нашли зримое отражение те идеалы прерафаэлитов, которые в этот период были наиболее близки душе художника – преклонение перед духом рыцарства, следование высоким нравственным принципам. Окончательный вариант картины, выполненный гуашью, отличался суровостью и аскетизмом как пластики, так и цвета, в то время как первые зарисовки исполнены чувственности и порыва, далеких от религиозной сдержанности.
Берн-Джонс участвовал в выставках Общества английских акварелистов вплоть до 1870 года, когда вокруг одной из его картин разразился скандал. Организаторы потребовали убрать из экспозиции акварель Берн-Джонса «Филлида и Демофонт» (1870), шокированные откровенной мужской наготой персонажа.Подчеркнутый эротизм в трактовке древнегреческого мифа, по всей видимости, являлся отголоском его внебрачной связи с Марией Замбака, ученицей и натурщицей художника, который наделил ее чертами женский образ картины. В знак протеста против снятия картины Берн-Джонс покинул ряды Общества акварелистов, тем самым лишив себя возможности участвовать в его выставках.
Уже к середине 1860-х годов Берн-Джонс приобрел некоторую репутацию, позволившую ему занять твердое положение в мире искусства. Он стал успешным художников в среде богатых и образованных людей. Среди его постоянных меценатов были Фредерик Лейланд и Уильям Грэхам. Последний являлся одним из самых преданных почитателей Берн-Джонса. После смерти Грэхама его коллекция была продана на аукционе Кристи, а среди картин находился один из вариантов знаменитого «Зеркала Венеры» .Постоянно неудовлетворенный результатом Берн-Джонс нередко возвращался к работе над своими полотнами через много лет, поэтому весьма затруднительно проследить эволюцию его стиля. Робкий и не уверенный в себе художник выставлялся очень редко и поэтому был совершенно неизвестен широкой публике. Лишь в 1877 году под давлением друзей он показал семь работ на выставке в только что открытой художником-любителем Коутсом Линдсеем Галерее Гросвенор.
Одну из главных задач галереи Гросвенор ее организатор видел в том, что она предоставляла возможность художникам, обойденным вниманием Королевской Академии, показывать свои работы публике. Картины Берн-Джонса были замечены и получили высокую оценку. Известный английский романист Генри Джеймс писал он них: «Это культурное, высокоинтеллектуальное, эстетически утонченное искусство для тех, кто смотрит на мир не прямо – в его случайной реальности, а через отражение и изображение его в литературе, поэзии и культуре». Это высказывание красноречиво показывает, насколько далеко ушел Берн-Джонс в сторону вымысла и фантазии от первоначальной идеи прерафаэлитов, сформулированной Рескиным - «рисовать то, что видишь, то, что является реальным фактом».
Именно этот путь принес художнику признание сначала на родине, а потом и за ее пределами. В 1879 году на Всемирной выставке в Париже он вместе с Фредериком Лейтоном представлял живопись Англии. Довольно быстро Берн-Джонс обрел своими картинами значительное состояние. В 1880-е годы он был даже более востребован, чем исключительно популярные Миллес и Лейтон, считавшиеся самыми богатыми художниками того времени.
Конец 1870-х и 1880-е годы отмечены обращением Берн-Джонса к большим монументальным формам. Значительно возросли размеры его полотен, в этот период он все чаще обращается к живописи маслом. В то же время художник задумал и воплотил несколько живописных циклов, состоящих из картин, последовательно раскрывающих выбранную тему. Одним из первых таких циклов стала серия из четырех картин под общим названием «Шиповник» , являющаяся блестящей интерпретацией сказки Шарля Перро «Cпящая красавица» и поэмы Теннисона «Греза», написанной на похожий сюжет.I. Лес шиповника
II. Комната совещаний
III. Сад во дворе
IV. Беседка Розы. (Спящая красавица)
В нем художник вновь обратился к эстетике обожаемого им Средневековья. Все четыре полотна выполнены на вытянутых горизонтальных холстах, совокупно образующих протяженное панно. Композиция «Шиповника» построена по принципу фриза – передний план образован из объятых сном и лежащих в самых разных ракурсах фигур. Мощную ритмическую поддержку им составляют густые заросли цветущего дикого шиповника, сплетающиеся вокруг спящих подобием причудливого орнамента. Для образа принцессы художнику позировала его дочь Маргарет.
Портрет Маргарет
Берн-Джонс всегда отличался исключительно основательностью в подходе к изображаемому предмету. Чтобы добиться большей достоверности в передаче растений, он попросил одного из друзей, имевшего загородный дом с садом, прислать ему самые тернистые ветви кустарника, и тщательно изучал их причудливую пластику. Во время работы над «Милосердным рыцарем» художник тщательно изучал собрание средневековых лат и вооружения из коллекции сыра Коутса Линдсея. Однако для «Шиповника, как и для цикла «Персей», он изобрел и создал собственную броню из картона и жести. Это придало его работам большую пластическую свободу и фантастическое вневременное звучание, что абсолютно соответствовало духу мифа.
Художник написал два варианта этого цикла. Авторские повторения были для Берн-Джонса, как и для многих других прерафаэлитов, обычной практикой. Один из них, работа над которым продолжалась в течение шести лет (1884-1890) был написан по заказу коллекционера Томаса Агню.
Вторым знаменитым циклом Берн-Джонса стал «Пигмалион и Образ» , состоявших также из четырех картин, последовательно передающих содержание знаменитого античного мифа о любви скульптора к своему творению. Этот цикл также известен в двух вариантах, первый из которых (1867-1869) выполнен в более темных и резких тонах, в то время как второй (1875-1878), написанный маслом, отличается большей мягкостью, почти пастельностью цвета и тона.
Художник проследил все стадии развития сюжета: рождение замысла – «Сердечное желание»Благоговение перед творением собственных рук – «Удержанная рука»
Чудо превращения – «Божественное одушевление»
Преклонение перед обретенным идеалом – «Постигшая душа» .
Однако миф в интерпретации художника обретает несколько иной, отличный от канонического смысл. Идеальная красота, созданная руками скульптора, волей Афродиты обрела телесность, но осталась столь же холодна. Это горький итог, который ждет каждого художника, стремящегося воплотить идеал в реальность. В то же время цикл отражает чувства и эмоции Берн-Джонса, переживавшего в те годы страстный роман со своей ученицей Марией Замбако и пребывавшего тогда в жестоком внутреннем конфликте между чувством и долгом.
Портрет Марии Замбако
«Пигмалион и Образ» как никакой другой цикл демонстрирует влияние на художника идеалов итальянского Возрождения, особенно Микеланджело. Порой художник прибегает к прямому цитированию: так, сцена чудесного оживления Галатеи в «Божественном одухотворении» движениями и жестами рук поразительно схожа с «Сотворением Адама» с потолка Сикстинской капеллы. Дополнительную остроту этому сходству придает и то, что и в том и в другом случае речь идет о сотворении человека. Берн-Джонс преклонялся перед гением Микеланджело и даже пошел на разрыв с Рескиным после того, как тот подверг критике великого скульптора. И это несмотря на то, что маститый критик был одно время кумиром художника. Превознося художественные и человеческие качества Рескина Берн-Джонс писал: «Он так прекрасен, так добр – лучше, чем его книги, которые сами по себе являются лучшими книгами в мире».
Второй вариант цикла «Пигмалион и Образ» был показан в 1879 году на выставке в Галерее Гросвенор и имел шумный успех. Публика восприняла его как выражение викторианского представления о возвышенной любви и об идеальной женщине – жене и матери, возводимой мужчиной на пьедестал.
Одной из самых известных картин Берн-Джонса стало полотно «Король Кефетуа и девушка-нищенка» (1884), принесшее художнику мировую славу.В основе его лежит средневековая легенда о доблестном короле, который, возвращаясь из похода, увидел и страстно полюбил девушку-нищенку, скромную и добродетельную. Публика хотела видеть в полотне лишь утверждение добродетели как высшего блага, достойного королевского вознаграждения. Она воспринималась как некое утешение для красивых женщин викторианской эпохи, посвятивших себя семье. Однако те, кто был знаком с легендой, согласно которой нищенка, хоть и стала королевой, так и осталась нищенкой, достойной презрения в глазах многочисленных придворных, могли увидеть нечто большее – печальное размышление о жестокости общества и торжестве сословных предрассудков. В 1889 году за эту картину, показанную на Всемирной выставке в Париже, художник был удостоен ордена Почетного легиона.
Пожалуй, самым знаменитым циклом Берн-Джонса является его «Персей, написанный на сюжет античного мифа. В 1875 году художник получил заказ от политика и будущего премьер-министра Великобритании Артура Бэлфора на десять картин, предназначенных для музыкального салона его лондонской резиденции. Несмотря на то, что в гуаши были выполнены все предварительные эскизы, лишь четыре из них получили окончательное воплощение в масле – «Персей и морские нимфы»? оно же "Вооружение Персея" . [Мне попадались два варианта]«Скала гибели»
«Колесо Фортуны»
И «Зловещая голова»
Работа над циклом затянулась надолго. Причиной тому был большой размер картин, сложные символические интерпретации сюжетов, избранных художником, и постоянное недовольство автора собственным результатом. В конце концов заказчик, уставший ждать завершения всего цикла, любезно принял те четыре панно, которые были выполнены.
Впоследствии художник сделал повторение повторения четырех законченных работ, в то время как эскизы так и остались эскизами. Картины цикла «Персей» приобрели огромную популярность и оказали огромное влияние на современное искусство, в дальнейшем во многом предопределив художественную проблематику символизма и модерна.
В 1882 году Берн-Джонс затеял серию небольших акварелей под общим названием «Книга цветов» , над которой трудился на протяжении целого десятилетия.
[ Собираюсь сделать отдельный пост с репродукциями акварелей из "Книги цветов". Пусть нашла репродукции не очень хорошего качества, но зато все ].
Стремление Берн-Джонса к большой монументальной форме нашло отражение в активном сотрудничестве с фирмой его друга Морриса, где в 1880-е годы он был одним из главных дизайнеров. Конец десятилетия ознаменовался созданием первой крупной серии гобеленов на тему «Поклонения волхвов». Сохранилось огромное количество этюдов и эскизов к этой большой работе, свидетельствующих о том, насколько серьезно он подходил к любой форме художественного творчества.
Самым выдающимся достижением Берн-Джонса в области гобелена стал цикл работ о Святом Граале, предназначенный украсить столовую в Стейнмор-холле, загородной резиденции австралийского промышленника Уильяма Норси д’Арси.Видение Святого Грааля
Тема поисков Святого Грааля с юности волновала Берн-Джонса своей многозначностью, возвышенным и мистическим духом. Они считали ее самым красивым и законченным эпизодом артуровского цикла. Работа над серией гобеленов продолжалась несколько лет. Они были вытканы в Мертонском аббатстве в период с 1891 по 1894 год и стали, безусловно, одним из самых впечатляющих творений на эту тему.
Берн-Джонс также внес значительный вклад в деятельность другого предприятия Морриса – издательства «Кельмскотт Пресс», основанного в конце 1880-х годов. Его цель художники видели в возрождении древней традиции высокохудожественного книгоиздания. Настоящим шедевром книжного искусства стало издание «Кентерберийских рассказов» Чосера с иллюстрациями Берн-Джонса. Книга вышла в 1896 году за четыре мясяца до смерти Морриса.Одна из страниц книги Чосера
В 1885 году Берн-Джонс был принят в Королевскую Академию, но атмосфера официоза, царившая в ней, была чужда художнику, и он подал в отставку. В ежегодных выставках Королевской Академии он принял участие лишь один раз, показав свое полотно «Глубины Моря» (1886).
В 1894 году, спустя год после отставки, Берн-Джонс был удостоен титула баронета, что немало удивило и позабавило его друзей, хорошо знавших характер художника и его отношение к официальному признанию.
В 1890-е годы здоровье Берн-Джонса, подорванное постоянной изнуряющей работой в мастерской, значительно пошатнулось. Сокрушительным ударом для него стала смерть Уильяма Морриса в 1896 году, ведь их дружба и сотрудничество продолжались почти полвека.Уильям Моррис
Эдвард Берн-Джонс скоропостижно скончался в своем доме в Западном Кенсингтоне (Лондон) 17 июня 1898 года и был похоронен в Роттингдине (Суссекс), где он имел загородный дом.
Репутация Берн-Джонса после смерти была неоднозначной. Одни критики упрекали его творчество в декадентстве, а его полотна – в чрезмерно тщательной проработке. Другие насмехались над его идеями рыцарства. Сам художник хотел, чтобы его картинами наслаждались, а не анализировали их.
Сегодня Берн-Джонс читается одним из виднейших представителей британской художественной школы, развивавшей эстетические принципы Братства прерафаэлитов. Его работы отличаются удивительной отточенностью образов и зрелостью стиля. Они соединяют в себе и чувственность, и внешние приличия, свойственные викторианской эпохе.Мастерская Берн-Джонса
Его неземной красоты женщины, словно освещенные изнутри высшим духовным светом, пользовались у публики даже большим успехом, чем гораздо более чувственные образы, созданные Россетти. Берн-Джонс оказал заметное влияние на целый ряд современников художников младшего поколения, таких как Джон Мельюш Страдуик, Джон Роддэм Спенсер Стэнхоуп, Чарльз Фэйрфакс Мюррей и Эвелин де Морган. Особая роль в этом ряду принадлежит художнику Томасу Мэтьюсу Руку, на протяжении многих лет выполнявшего функцию ассистента в мастерской Берн-Джонса и принимавшему самое активное участие в создании крупнейших полотен и циклов мастера.
Самая представительная коллекция работ Берн-Джонса хранится в Городской галерее искусств его родного Бирменгема.За основу текста взята статья в книге: Мировое искусство. Прерафаэлитизм/ Сост. И. Г. Мосин. СПб., ООО «СЗКЭО Кристалл», 2006
